Дотянулся до звёзд

Справка: Михаил Корниенко совершил два космических полёта (в 2010 и 2015 годах);
общее время пребывания в космосе – 516 суток и 10 часов;
в открытом космосе провёл 12 часов 17 минут;
совершил 130 прыжков с парашютом.

LT: Михаил Борисович, при выборе профессии не пугал тот факт, что ваш отец трагически погиб в горящем вертолёте МИ-6?

МИХАИЛ КОРНИЕНКО: 1960-е годы – это эпоха освоения космоса, пропитанная мечтами о нём и небывалым энтузиазмом. Мне было пять лет, когда папа, будучи командиром экипажа, разбился, уводя неисправный вертолёт от населённого пункта.
Отец всегда был моим кумиром, и в жизни я старался соответствовать ему. При этом я никогда не считал себя героем – у меня иное мировосприятие.
А чувство опасности в любом случае должно присутствовать у человека, который выбирает для себя такую экстремальную профессию. Если страх потерял – считай, не жилец, ведь в космосе под тобой расстояние до Земли 400 км, нужно быть всегда начеку.

Расскажите о вашем «ином мировосприятии» – как на нём отразились полёты в космос?

Писать стихи или развивать паранормальные способности, как некоторые люди после клинической смерти, я не начал. Единственное, что изменилось – это моё отношение к экологическим проблемам Земли. Когда я увидел сверху огромные площади вырубленных лесов Амазонии, свалки, пожары, огромные пятна из пластика и прочего мусора на стыке течений в Тихом океане, то осознал, насколько варварски мы относимся к Природе.
Даже в космосе летает мусор. Как-то мимо нашей станции пролетал обломок, но при скорости 14 км в секунду, которая была у нас на тот момент, ни глаз, ни камера не может отследить таких деталей. Хотя однажды во время своего первого полёта я заметил, что рядом с нашей станцией летит некий вращающийся объект в форме ведра. Позвал своих напарников – они тоже его увидели. Никакой разумной динамики полёта у объекта не было – он так и ушёл вперёд. Видимо, это как раз был космический мусор.

Когда я увидел сверху огромные площади вырубленных
лесов Амазонии, свалки, пожары, огромные пятна из пластика
и прочего мусора на стыке течений в Тихом океане, то осознал,
насколько варварски мы относимся к Природе

Другой вопрос – почему нас о нём не предупредили, ведь наши коллеги с Земли видят все объекты в плоскости орбиты и обязательно докладывают о них экипажу. 

А в природе человека для вас были открытия во время полёта? Замечали ли при общении с астронавтами разницу в менталитетах?

Со мной на МКС было от трёх до  тринадцати коллег, и мы все понимали друг друга с полуслова. Официальным языком на борту считается английский, хотя американские напарники старались говорить с нами на русском. Конфликтные ситуации иногда случались, но только с нашими ребятами. С астронавтом Скотом Келли мы были большими друзьями, но разница в менталитете проявилась уже после полёта, когда в феврале прошлого года начались общеизвестные события. Вот здесь между нами и возник конфликт. Но его реакция неудивительна, ведь Скотт – полковник американской армии, помешанный на демократии. Он уверен, что, что США несут свет в мир, ему на фоне этой пропаганды просто голову снесло. Жалко, конечно, что я потерял друга.

Во время второго полёта вы пробыли в космосе почти год – чем занимались на борту?

В космосе мы – руки учёных, и наша основная задача во время полёта – проводить научные эксперименты в области физики, медицины, биотехнологий и т. д. Полученные данные мы отправляли на Землю учёным, которые занимались уже непосредственно обработкой информации. Я принимал участие в работе над одним из самых известных космических экспериментов, «Плазменным кристаллом», в рамках которого мы в сотрудничестве с немецким институтом общества Макса Планка изучали поведение пылевых частиц в условиях микрогравитации магнитного поля. Я поинтересовался у учёных, что конкретно они планируют создать на основе результатов этого эксперимента? Мне ответили, что может быть сделан прорывной сверхаккумулятор, который превзойдёт все имеющиеся аналоги. Судя по всему, эти разработки ещё не закончены.
Также мы проводили биотехнологические опыты с перемещением жидкости в организме – я сам себе делал УЗИ глаза, сердца, КТ и отправлял данные учёным. Задача этого эксперимента – преодолеть негативное влияние невесомости на организм при полёте на Марс, чтобы по прилёту туда не терять зря времени, а сразу приступить к работе. 
Помимо экспериментов на борту мы должны ещё и обслуживать станцию, ведь это сложный космический механизм, требующий большого внимания. Конечно, было и свободное время, когда можно посмотреть фильм, позаниматься спортом или подумать о бренности бытия, глядя в иллюминатор.     

Какие наиболее актуальные задачи сегодня стоят перед мировой космонавтикой?

Сейчас уже всё меньше интереса в том, чтобы просто летать по орбите. Конечно, орбитальные станции нужны, но важно идти дальше и создавать базы на Луне и Марсе, чтобы понять, можем ли мы это пространство использовать в качестве альтернативного места жительства людей. Но пока мы не готовы к таким полётам, для этого нужно ещё решить немало вопросов.

А к каким целям идёте лично вы?

Я продолжаю летать на самолётах и вертолётах, работаю заместителем директора завода по выпуску оборонной и ювелирной продукции, выступаю в качестве мотивационного спикера,  занимаюсь альпинизмом. Одна из моих целей – покорить пик Винсон в Антарктиде.
Кроме того, хочу установить рекорд, прыгнув из стратосферы, с десяти тысяч метров, с парашютом на Северный полюс. Сейчас в связи со всеми происходящими в мире событиями не самое лучшее для этого время, но, думаю, через два-три года у меня получится осуществить свою идею. А пока восстанавливаю здоровье – в августе прошлого года я в Подмосковье неудачно прыгнул с парашютом и сломал позвоночник. На лечение, кстати, отправился в ваш город, в Новосибирский НИИТО им. Я. Л. Цивьяна, где мне успешно провели операцию.

Несмотря на травму, вы в хорошей физической форме. Как вам удаётся её поддерживать?

У каждого человека должна быть своя система укрепления здоровья. Я начинаю день с контрастного душа и растирания массажной щёткой. Делаю приседания, потом еду на освящённый источник, купаюсь в нём (зимой там есть прорубь). И только после этого возвращаюсь домой завтракать. Соблюдаю разумный режим питания, не имею вредных привычек, четыре-пять раз в неделю хожу в спортзал на фитнес.
Недавно я прошёл врачебно-лётную комиссию и убедился в том, что мой организм сейчас в достаточно хорошем состоянии, а значит, можно смело идти к покорению своих новых вершин.