Дышать или не дышать?

3 / 2018     RU
Дышать или не дышать?
Юрий Марченко руководитель Департамента природных ресурсов и охраны окружающей среды Новосибирской области
Как атмосфера Новосибирска влияет на здоровье его жителей и что происходит с «зелёными лёгкими» нашего города?

СТИЛЬ: Юрий Юрьевич, какова сегодня экологическая ситуация в нашем регионе?

Юрий Марченко: В целом мы находимся в довольно неплохом положении: так, за последние два десятилетия индекс загрязнения атмосферы города Новосибирска снизился с 32 до 7, то есть более чем в четыре раза. Иногда в СМИ звучат какие-то пугающие цифры, но объективность их вследствие технически и морально устаревшей системы наблюдения вызывает много вопросов, кроме того, мы до сих пор ориентируемся на показатели десяти стационарных постов, расположение которых далеко не всегда удачно. Например, один из таких постов находится в Советском районе рядом с крупной парковкой, на которой постоянно прогреваются десятки машин. Понятно, что воздух там полон оксида углерода, бензопирена и формальдегида, но это не характерно для Академгородка в целом. Другой пост стоит возле бывшего мясокомбината, иногда выдавая высокую концентрацию аммиака в воздухе. Начинаем искать источник выброса аммиака, а его нет. Для более объективной картины Новосибирску нужно как минимум 18 стационарных постов, да и оборудование для забора и анализа состава воздуха должно быть более современным. Мы заявляли об этом на федеральном уровне, но ситуация пока остается прежней.

Но ведь не надо никаких приборов, чтобы увидеть черную корку пыли и сажи на снегу.

В своё время мы в течение нескольких лет за счёт средств областного и городского бюджетов исследовали снежный покров на территории Новосибирска. Данные исследования мы наносили на карту, используя красные, жёлтые и зеленые метки — в зависимости от степени загрязнения в разных районах. Так вот, большая часть Новосибирска — «зелёная». Безусловно, трубы предприятий дымят, от многочисленных автомобилей идёт выхлоп и, соответственно, выбросы загрязняющих веществ влияют на качество окружающей среды, но не критически. Хотя, конечно, могут существовать и проблемные территории. Например, в Первомайском районе, где до недавнего времени работала заводская угольная котельная, а специфический рельеф местности ограничивал рассеивание загрязняющих веществ в воздухе. С этого года котельная работает уже на газе, и сажи на снегу больше не будет.

Но ведь там идет строительство нового, экологически чистого жилья. Правильно ли это?

К сожалению, у нас нет системы экологических стандартов в сфере строительства — нет, условно говоря, «зелёной марки», которую можно было бы присвоить тому или иному объекту или производству. И это тоже проблема, которую нужно решать на федеральном уровне. Но в целом, повторюсь, показатели состояния атмосферного воздуха у нас обнадеживающие, и мы работаем над тем, чтобы и дальше сохранить эту положительную тенденцию.

Городские свалки также негативно влияют на экологию, являясь источником выброса огромного количества вредных веществ. Почему, на ваш взгляд, в одном из крупнейших городов России до сих пор не организован раздельный сбор мусора и не решен вопрос переработки отходов?

Вопрос перехода на новую систему обращения с отходами, как мы все знаем, сейчас активно решается. Что же касается раздельного сбора мусора, то эта система у нас действительно ещё до конца не налажена. Но определенные достижения в этой сфере у нас все же есть. Мы активно содействуем предприятиям, которые готовы забирать для переработки то или иное сырье. Например, завод «Экран» ежегодно перерабатывает до 25 тысяч тонн отходов стекла, и этот показатель можно увеличить до 75 тысяч тонн. В текущем году в областном бюджете заложено 15 миллионов рублей на поддержку сбора стеклоотходов — возможно, вы видели сортировочные сетки и контейнеры для этого в некоторых районах. Также совсем недавно на территории Сибсельмаша заработало предприятие по утилизации аккумуляторов — на выходе мы получаем мягкий и твердый пластик, свинец и другие продукты. Этот завод может переработать 15 тонн продукции за смену, а за год — все аккумуляторы, которые скапливаются в Сибирском федеральном округе. Есть предприятие, которое занимается разбором старых компьютеров и оргтехники, извлекая из них цветные и драгоценные металлы и отправляя их на аффинажный завод для последующей переработки. Есть компании, перерабатывающие биологические и медицинские отходы, в том числе в полезную продукцию, — таких в России вообще немного.

Новосибирская область сегодня объективно
может быть отнесена к территориям
со стабильной и прогнозируемой экологической обстановкой:
у нас нет процессов, выходящих из-под контроля
и представляющих значительную угрозу

Всего установлено около 2000 контейнеров по сбору пластика, макулатуры и других вторичных ресурсов. Так что по некоторым статьям Новосибирская область считается регионом вполне продвинутым в системе раздельного сбора и промышленной переработки отходов. Осталось приблизить её к населению, сделать массовой. Чтобы изучить, насколько люди готовы к раздельному сбору бытовых отходов, мы позаимствовали в Санкт-Петербурге проект «Экомобиль» для сбора опасного мусора: лампочек, батареек, отработанных масел, медицинских отходов и так далее. За счёт областного и местных бюджетов мы приобрели для области 16 автомобилей, а еще 16 приобрели предприятия. Я думаю, что ключевая роль в системе раздельного сбора отходов должна быть отведена органам местного самоуправления и населению. Именно они должны находить такие организационные формы, чтобы каждая семья начала сортировать бытовые отходы. Какой-то опыт можно брать на вооружение в европейских странах, но, если вы вспомните, то и в Советском Союзе была прекрасная мотивация сдавать стеклотару отдельно: за каждую бутылку люди получали деньги. Сейчас таким бонусом за ответственное отношение к окружающей среде могут быть льготы на коммунальные платежи, скидки на бензин, на продукты и так далее. В некоторых регионах такой опыт уже накапливается.

Естественной очистительной системой городского воздуха является лес. Но сегодня он вырубается под застройку, на продажу и так далее. Скажите, как это контролируется?

Лес всегда считался возобновляемым ресурсом, и в масштабной лесохозяйственной деятельности нет ничего удивительного. Например, в советское время с территории Новосибирской области вывозилось более 600 тысяч м3 «красного» леса, и люди никак на это не реагировали, потому что была продуманная система ведения лесного хозяйства, включающая как плановую заготовку древесины, так и уход, и лесовосстановление. Сегодня так называемые «рубки ухода», на мой взгляд, стали лукавыми: вырубаются не старые и больные деревья, а молодые и здоровые — те, что можно продать. И потом, лес, особенно сосновый, правильнее рубить площадями, а не выборочно: тогда лучше идёт и естественное, и искусственное возобновление лесных насаждений. Если взамен выборочных вырубок мы наладим чёткую систему площадных и полосовых вырубок в охранных и рекреационных лесах, то лес там будет возобновляться быстрее и более здоровым. На некоторых территориях России и Украины до сих пор ведется лесохозяйственная деятельность в полностью рукотворных лесах: лес вырубается определёнными участками, которые потом восстанавливаются заново. Фактически это разновидность ведения рассроченного сельского хозяйства. У нас же сложилась следующая ситуация: на некоторых участках изреживание лесных насаждений происходит до недопустимо низких полнот, тогда как в отдаленных районах — в Северном, в Кыштовском — лес не обновляется вообще. И поскольку сейчас деревья у нас стараются рубить поближе к дорогам и населенным пунктам, то люди реагируют на это очень эмоционально. Поэтому наша задача — обеспечить равномерность вырубки, создав соответствующую лесохозяйственную инфраструктуру в отдаленных районах.

Еще одна животрепещущая тема — взаимосвязь состояния окружающей среды и здоровья населения. Онкология, бесплодие — врачи во многом списывают это на плохую экологию.

Что касается онкологии, то тут я с вами согласен: динамика заболеваемости в Новосибирске очень невыгодно отличает нас от других территорий. Но о прямой корреляции состояния окружающей среды и роста онкологических заболеваний однозначно говорить нельзя. Новосибирск уже давно отсутствует в официальном перечне самых загрязнённых городов России: у нас нет ни химических предприятий, ни металлургических заводов, ни других грязных производств, которые действительно могли бы негативно повлиять на здоровье человека и его репродуктивную функцию.

Да ведь стоит просто пройти вдоль центральных улиц города – и уже обувь грязная, а руки хочется вымыть с мылом. И уж тем более неприятно думать, что вместе с пылью на коже и в легких оседает свинец и другие вредные вещества.

Раньше свинцовое загрязнение действительно представляло серьезную угрозу. На руках детей обнаруживалось 30‑кратное превышение предельно допустимых концентраций свинца. Источником этого свинца в первую очередь был этилированный бензин. В 1999 году Новосибирск был одним из первых городов России, выступившим против использования на его территории этилированного бензина, а в 2000 году областным законом его применение было запрещено уже на территории всего региона. На федеральном уровне такой закон был принят только в 2003 году. Впоследствии мы постоянно измеряли содержание свинца в снежном покрове, и с каждым годом его там становилось все меньше и меньше, а сейчас вы его практически не найдёте.

А вредные вещества в песко-соляной смеси, которой посыпают дороги?

Негативное воздействие на здоровье возможно, так как в применяемой смеси содержатся мелкодисперсные пылеватые частицы, сопоставимые с диаметром бронхиол и альвеол легких. В межсезонье, когда территория ещё или уже не готова для влажной уборки, а атмосферная активность высока, клубы пыли разносятся по всему городу. Поэтому раз уж мы вынуждены зимой бороться с гололёдом, посыпая его специальной смесью, то необходимо продумать, какую смесь применять и как весной от этой смеси избавляться.

Насколько безопасны противогололёдные материалы с точки зрения радиации?

Радиационное воздействие на городского жителя только в 15% случаев обусловлено медицинскими и техногенными факторами. Остальные же 85% — это воздействие радона, наши полёты на большой высоте и так далее. По данным ежегодных радиационно-гигиенических исследований в Новосибирской области я бы не сказал, что мы подвергаемся какому-то агрессивному радиационному воздействию, которое существенно влияло бы на наше здоровье, рождаемость и т. д.
Одним словом, Новосибирская область сегодня объективно может быть отнесена к территориям со стабильной и прогнозируемой экологической обстановкой: у нас нет процессов, выходящих из-под контроля и представляющих значительную угрозу.