В мире искусства нет понятия «продюсер»

LT: Вы прилетели в Сибирь, чтобы провести мастер-классы в рамках Транссибирского арт-фестиваля. Четыре дня напряжённой работы с молодыми исполнителями. Что вы ждали от этого визита и что почерпнули?

БОРИС ПЕТРУШАНСКИЙ: В первую очередь это знакомство с новыми талантами. Да, это очень важно для меня как преподавателя. Я бесконечно рад встретиться с теми людьми, кто готов положить свою жизнь, душу ради искусства. Осенняя серия мастер-курсов культурного проекта «Школа мастеров» — возможность передать знания и опыт. Очень верю, что за такой короткий промежуток времени у меня это получилось.

Как видят российское искусство в Европе?

Я не хочу комментировать то, как связывают Россию с искусством где бы то ни было. Это так же сложно, как говорить о гениальности Скрябина, Чайковского или любого другого гениального музыканта из России. Россия многогранна.

За границу многие отправляются учиться. Это касается и музыкантов. Вы более двадцати лет работали и продолжаете работать преподавателем в Италии. Чем зарубежная школа отличается от русской?

Не российской. Отечественной. Отличий множество. Начну с понятия «школа». Для русского ребёнка нормально заниматься, работать, достигать результатов, если он этого хочет. А хотеть он этого может только через желание родителей. Я не говорю, что нужно обязывать. Но если он способен, талантлив, то это его цель. Русская школа прилагает все усилия, чтобы ребёнок этого достиг.

Я не хочу комментировать то, как связывают Россию с искусством, где бы то ни было. Это так же сложно,
как говорить о гениальности Скрябина, Чайковского
или любого другого гениального музыканта
из России. Россия многогранна

В Европе всё иначе. Здесь учёба — это технология. Ты можешь ходить в музыкальную школу так же, как ходишь в обычную школу. Если это в твоём расписании. Здесь никто не будет оставаться сверхурочно, чтобы прикоснуться к роялю, не станет проситься в выходной день открыть двери класса, чтобы поиграть. Именно так убивается духовность, та самая нить, которая может в конечном итоге связать зрителя с пианистом, настоящим исполнителем.
В Италии музыкальная школа начинается с восьми лет, в то время как в России уже в четыре года дети впервые играют свои первые мелодии на фортепиано. Это очень важно! Ведь именно в эти годы закладывается главное — душа, понимание звука, его суть. Если в этом возрасте, в нежном, честном возрасте не понять суть звука — всё, что будет дальше, может быть напрасно.
Дальше — больше. То, что в России называется консерваторией, — в Европе уже высшая школа, и существует она в одном экземпляре (в том понимании, как я вижу нашу консерваторию) в Германии. И обратно — то, что в России колледж, в Италии уже консерватория. Здесь не уделяют внимания детям, их душе.

В русской школе мотивация — это строгость преподавателя?

Строгость не главное. И кнут иногда пряник. Дисциплина. Точнее, самодисциплина. Так видится, что в России она врождённая. «Я знаю, я добьюсь. Кровь из пальцев, но добьюсь». Немного перебор, но русский пианист таков.

Коммерция в классической музыке — это норма? Как быть человеку, который талантлив, но его не нашёл «свой» продюсер?

У нас это называется «импресарио». На самом деле всё обстоит иначе. Продюсер — это человек, который изначально ориентирован на получение прибыли. Импресарио ставит своей целью получение эстетического удовлетворения. Этот человек увидел, вероятно, случайно, кого-то из множества. Прочувствовал его ноты, настроение, стиль исполнения. Да, без денег никуда не денешься, но в этой стезе мы видим талант, а не средство наживы.

Музыка впиталась в нас, русских людей. Европейцы познакомили нас с новыми инструментами, новой техникой игры. Мы в свою очередь научили их слушать
дух этих инструментов

Не спорю, можно найти пианиста, всем раструбить, что это талант от Бога! Но если это мыльный пузырь, он на лице трубившего и лопнет мыльной пеной. А этот продюсер потом кто? Как он объяснит свой провал? Как минимум с ним уже никто не будет работать в дальнейшем. В искусстве, если мы говорим о настоящем искусстве, нет пузырей. Либо ты играешь на струнах души, либо ты просто выучился. Опять же, это касается многих школ — европейской, японской и других.

Святослав Рихтер остаётся непревзойдённым исполнителем на все времена. Андрей Гаврилов, на которого, если верить публикациям, Рихтер возлагал огромные надежды как на наследника, прервал карьеру. Как вы оцениваете уровень подготовки молодых российских исполнителей?

Здесь трудно что-то взвешивать на весах. Меняются времена, меняются фигуры. Кто-то считает, что пианист всех времён и народов Рихтер, некоторые таковым считают Гилельса. Каждому по душе свой исполнитель. Я не хотел бы вступать в подобную полемику, поскольку загодя считаю её проигрышной для обеих сторон. Эта болезненная тема продолжается по сей день. Не бывает лучше или хуже. Бывает от души. Зритель, слушатель — он найдёт своего исполнителя и автора. Великие музыканты, о которых идет спор за звание «Лучший», уже давно не с нами. Они взирают на нас с неба, а мы здесь тратим время на то, чтобы гоняться за собственным хвостом.

Как вы охарактеризуете пианиста? Настоящего, живущего миром музыки.

Будет звучать забавно, но артист, именно артист, всегда был выше всего мирского. Как ни странно, но только в России артистов боготворили. Если ты пианист или скрипач, безбедность тебе была обеспечена. И приёмы у двора. Это отдельная каста, со своими настроениями, проблемами. Даже самый бедный пианист всегда был при деле. В Европе музыканты были в большей мере шуты при дворе, в то время как в России — почётными гостями на любом приёме. Вероятно, отсюда и разница, о которой мы говорили ранее.
Музыка впиталась в нас, русских людей. Европейцы познакомили нас с новыми инструментами, новой техникой игры. Мы в свою очередь научили их слушать дух этих инструментов. Поэтому мы едины. Совместные ансамбли, общие концерты, во всём этом нас объединяет музыка, одна на всех. И я этому рад. Сегодня у меня много талантливых студентов, которые имеют честь и заслуженно получают свои награды на многих музыкальных конкурсах. Однако сейчас здесь, в Сибири, я учу не менее талантливых, способных ребят. Они стремятся сделать мир лучше, они работают над этим с утра до вечера. Пришли показать мне всё это. Я горжусь.

Что для вас муза?

Будет звучать банально, наверное… Муза — это моя жена. Филолог, музыкальный критик и бесконечный локомотив всего меня. Иногда я останавливаюсь… ну, знаете, как щенок, который боится ступить в неизвестность. Она меня толкает сзади, молча, а я слышу: «Иди, делай». Именно поэтому уже много лет я смотрю на неё снизу вверх. Просто открываю глаза, как ребёнок — и смотрю вверх. Она — Муза всего меня. Надеюсь, что она чувствует то же самое, просто молчит.

В рамках Транссибирского арт-Фестиваля, на площадке культурной среды «Энергия» (ДК «Энергия») при поддержке Фонда Вадима Репина, компании «Ямаха-Мюзик» с 12 по 16 ноября прошёл мастер-курс выдающегося пианиста Бориса Петрушанского. Посещение мастер-курсов и отчётных концертов участников было абсолютно свободным и каждый желающий мог услышать произведения в исполнении учеников.
Для полноценного развития программы и привлечения лучших профессоров в области высокого искусства в Новосибирск необходима поддержка сибирского бизнес-сообщества. Приглашаем компании, готовые внести вклад в развитие классического искусства в Сибири и России через спонсорское или меценатское участие, возможно предоставление именных стипендий для юных музыкантов. Контакты: менеджер проектов Елена Крунэ, 8 913 015 12 44.