«Мы производим не орудие убийства, а средства защиты»

СТИЛЬ: Петр Яковлевич, расскажите о работе завода в предвоенное время и в годы войны.

ПЕТР ДОБРЫНИН: Днем рождения завода мы считаем 29 декабря 1939 года, когда приказом наркома вооружения он был введен в эксплуатацию в Подмосковье, в семи километрах от Подольска, и получил название «Государственный союзный завод № 188». С тех пор на донце всех наших гильз, предназначенных для патронов боевого оружия, стоит клеймо 188. В 1940 году завод произвел 406 миллионов патронов калибра 7,62 мм! Цифра, конечно, поразительная. На 1 января 1941 года на заводе работало 5024 человека. В середине июля 1941 года было подписано постановление об эвакуации предприятия в Новосибирск. Изначально предполагалось, что часть производственных площадей под патронный завод передаст Сибсельмаш (в то время Сибметаллстрой), но, когда в августе первый эшелон с патронного завода, на котором были 1728 человек, прибыл в Новосибирск, оказалось, что территория уже занята металлургическим заводом, эвакуированным из Запорожья. Вновь прибывшим достался недостроенный корпус без крыши и перекрытий – всё это предстояло достраивать. Так вот, 13 августа они приехали, а 4 сентября все уже было готово! Уже 12 сентября военное представительство приняло первую партию патронов – 250 тысяч. А до конца месяца на фронт было отправлено 22 вагона патронов, то есть без малого 40 миллионов штук. Замечу, что с тех пор максимальный выпуск патронов был в 1988 году. Тогда мы произвели 630 миллионов, то есть всего-то в 1,5 раза больше, чем в предвоенном 1940 году.

Как это вообще возможно?

Во-первых, работали круглыми сутками, дисциплина была строжайшая. Костяк коллектива составляли люди опытные, а с конца 1941 года до 1943 года на завод ежегодно принималось по 3,5 тысячи человек: много мальчишек и девчонок из профтех-училищ, люди из деревень, дети. Все они проявляли массовый трудовой героизм, который в мирное время просто невозможно вообразить. При этом молодость и жизнь брали свое. Юноши и девушки ходили на танцы в балетную студию, которая работала тогда при заводе, а в 1943 году в Тогучине был построен дом отдыха, куда рабочих вывозили, чтобы они хоть как-то восстанавливали силы – понятное дело, что жили в этом «доме отдыха» в бараках, но поддержать себя было можно. В 1943, 1944 и 1945 годах завод полностью выполнял государственный план. А вот сколько всего патронов было изготовлено на нем за период войны, я вам точно не скажу, потому что и Ульяновский патронный завод, отметивший в октябре 2016 года 100-летний юбилей, и Барнаульский патронный завод считают, что каждый второй патрон во время войны был изготовлен на их предприятиях (смеется). Наверное, то же можно сказать и о Новосибирском патронном заводе. И вы знаете, я считаю, что это совершенно понятно и по-своему справедливо для всех: Победа это наша, общая.

Удалось ли заводу сохранить образцовую культуру труда после войны?

Конечно. В советское время Новосибирский патронный завод стал для страны настоящей кузницей кадров. Во время войны здесь работали такие мастера, как Николай Петрович Лаптев, награжденный орденом Трудового Красного Знамени, Иван Дмитриевич Сербин, который потом много лет заведовал оборонным отделом ЦК КПСС. В 70-х годах Юрий Федорович Полищук уехал с нашего завода директором на Ульяновский патронный завод, а позже инженер Василий Андреевич Ширяев стал директором Тульского патронного завода. Инженер Юрий Михайлович Синицын стал главным инженером патронного главка, потом его начальником, затем – заместителем министра оборонной промышленности. Словом, многие специалисты, выросшие на Новосибирском патронном заводе, занимали серьезные должности в масштабах страны.

Чем занимался завод в мирное время?

Начал осваивать гражданскую продукцию, которая со временем составила половину от всего объема производства. В конце пятидесятых был освоен выпуск проводных радиоточек, которыми на тот момент должно было быть оборудовано все вводимое в эксплуатацию жилье – на случай чрезвычайных ситуаций. Также завод выпускал низковольтную аппаратуру. А еще трехпрограммные приемники – сначала проводные, а потом на батарейках. Далее – мебельная фурнитура. Например, четырехшарнирные дверные петли, которых мы выпускали до 49 миллионов штук в год. Как и было положено по ГОСТу, каждая наша петля выдерживала 100 тысяч срабатываний, то есть была очень надежной. Но в начале девяностых конкуренцию нашим изделиям составила продукция из Турции: у них петли были красивые, блестящие, а главное, дешевые, поэтому мы эту борьбу проиграли. То же самое случилось и с миксерами, выпуск которых мы начали в девяностых. По сравнению с зарубежными аналогами, наши миксеры уступали по внешнему виду, но были очень надежными, что не помогло остаться на рынке. Еще из гражданского производства стоит отметить кнопки для одежды – их мы выпускали до 100 миллионов в год, и пользовались они большой популярностью.

К середине девяностых по объективным причинам производство на заводе сократилось – свернули почти всю «гражданку», а вместо 630 миллионов мы стали выпускать всего 6 миллионов патронов в год.

Как предприятию удалось выжить?

Про то, как мы выживали, можно петь песни (смеется). Работали только на экспорт по линии Рособорон¬экспорта – это государственная структура, уполномоченная торговать вооружением. В 1998 году у нас появился крупный экспортный контракт на два года, вновь началось определенное развитие. В 2001 году мы провели реструктуризацию предприятия и освоили новую номенклатуру спортивных и охотничьих патронов, работали с переменным успехом. В 2008 году в стране вроде бы начался кризис, а мы за счет экспорта пошли в гору: в период с 2008 по 2011 год увеличили производство в три раза. Потом снова было падение, а сейчас опять уже четвертый год ежегодный значительный рост объемов производства.

А какую долю объема производства занимает госзаказ?

В прошлом году – 5,6%, в этом, думаю, будет еще меньше, в арсеналах всего полно. Проблема в том, что на складах в большинстве своем лежит то, что было выпущено в советское время. С тех пор многие патронные заводы в своих калибрах уже освоили новые патроны, пробивающие бронежилеты и бронеплиту, улучшили снайперские характеристики.

И несмотря на то, что экспорт иногда очень выгоден, нам бы хотелось меньше от него зависеть и работать на родное государство. Но у государства сейчас другие приоритеты: авиастроение, судостроение, ракетное и ядерное оружие, то есть отрасли, призванные обеспечить жизнеспособность страны. А уж если случится большая заварушка, то не все же в бронежилетах ходят, можно и обычными патронами стрелять (смеется).

Какое место среди патронных заводов страны занимает Новосибирский патронный завод?

По поставкам боевых патронов на экспорт мы – самый крупный завод, потому что производим самую ходовую из боевых номенклатур – это пулеметные патроны калибра 7,62 мм и 12,7 мм. Кроме нас их делает Ульяновск (12,7 мм), но у него мощности ограниченны. Также мы практически единственные, кто может дать комплекс патронов калибра 7,62 мм – бронебойный, трассирующий, бронебойно-зажигательный, снайперский. Барнаульский завод, например, делает только патроны с бронебойными пулями. Наше предложение полностью удовлетворяет современным требованиям заказчиков.

Петр Яковлевич, если завтра, не дай бог, случится серьезный конфликт, как вы оцениваете способность завода быстро встать в строй?

Если посмотреть телевизор, то складывается впечатление, что мы отстаем от других стран и, вообще, все уже развалилось. А у нас ничего не развалилось. В девяностые, в годы полной разрухи, получив серьезный контракт, мы смогли за один год увеличить производство в 4–5 раз. И сейчас сможем: есть резервы, появились какие-никакие деньги, возможность что-то приобрести по части оборудования. В этом году мы купили шесть станков с ЧПУ, совместно с нашими партнерами построили современные складские комплексы и производственные помещения.

Вероятно, во всем этом есть ваша большая заслуга как руководителя.

Не я лично это сделал – слава богу, у нас хорошая команда. Сам я работаю на заводе с 1978 года, а директором был назначен в мае 1990. Понятно, что с тех пор большинство сотрудников поменялись. Все, кто сейчас развивают завод, были назначены мной – мы с ними всё это вместе делали и со многими значительно повзрослели.

Опираясь на свой опыт работы, можете ли вы сказать, что повышенный спрос на продукцию завода напрямую связан с обострением геополитической обстановки в мире?

Безусловно. Это стало особенно заметно с началом «африканской весны», когда вспыхнули Тунис, Ливия, Сирия, – тех, у кого не было оружия, побили. Люди это поняли, поэтому стали покупать больше. Но есть и постоянные заказчики, которые раз в 5–6 лет берут по 25–30 миллионов патронов. Например, сейчас мы приступаем к выполнению такого крупного заказа. Интересно, что такие серьезные заказы обычно появлялись после значительных провалов, и я уже не раз ловил себя на мысли, что всякий раз коллектив изыскивал какие-то неведомые резервы для их выполнения. Такое впечатление, что для нас чем сложнее задача, тем интереснее.

А вас никогда не мучила совесть из-за того, что вы делаете орудия убийства?

Не мучила, потому что мы делаем не орудия убийства, а средства защиты. Военная доктрина России не наступательная, а оборонительная, а обороноспособность надо поддерживать. Например, сейчас Министерство обороны поставило задачу создать комплекс оружия в двух новых калибрах, которых в России никогда не делали. За создание оружейного комплекса берется концерн «Калашников», а за патроны – Центральный научно-исследовательский институт точного машиностроения, который занимается конструированием патронов. Соисполнителем же проекта будет Новосибирский патронный завод, у которого уже отработаны базовые технологии для реализации такого серьезного государственного проекта. Для нас это отличная возможность разработать и создать новую технологию серийного производства патронов, воспитать на выполнении этой задачи молодых специалистов и вывести завод на качественно новый уровень.